The Templars, the Syrian Assassins and King Amalric of Jerusalem

Бернард Гамильтон / Bernard Hamilton

Согласно Гийому Тирскому, предводитель сирийских ассасинов посылал в Иерусалим передать королю Амори весть, что предводитель ассасинов внимательно прочёл Новый Завет и убедился в ошибочности мусульманской веры. Поэтому он запретил исповедовать ислам в своих владениях и хотел вместе со своими подданными принять христианское крещение. Единственным условием было освобождение от ежегодной выплаты тамплиерам двух тысяч безантов. Король был вне себя от радости. Он согласился на это условие и предложил компенсировать тамплиерам потерянный доход. Посол ассасинов получил королевскую охранную грамоту, но, когда он собирался вступить на свои земли, из засады появилась группа храмовников, и Вальтер дю Мениль убил посла. Это привело к конфронтации между орденом и короной. Магистр Храма Одо де Сент-Аман заявил, что в данном случае лишь папа вправе вершить суд, но, несмотря на это, Амори схватил Вальтера дю Мениля и заковал его в цепи в королевской крепости Тир. Гийом Тирский помещает эти события между нападением Саладина на Трансиорданию в сентябре 1173 года и смертью Нур ад-Дина в мае 1174[1]. Благодаря своему положению он мог быть хорошо информирован: в то время он был наставником сына короля и Амори уже заказал ему историю королевства. Эту часть своего труда Гийом писал, будучи канцлером и смотрителем королевского архива[2].

Весть об иерусалимских событиях достигла Англии, где их упомянул Вальтер Мап в своём сочинении "De Nugis Curialium". Джеймс Хинтон считает, что эта часть работы Мапа была написана в 1181-1182 гг., но, как заметил Кристофер Брук, нельзя быть совершенно уверенным, что конкретный анекдот не добавлен позднее[3]. Если Уолтер написал этот фрагмент в 1182 году, то он действовал независимо от Гийома Тирского, чья "История" ещё не была завершена и поэтому не была доступна Западной Европе[4]. Уолтер сообщает, что ассасины вели переговоры преимущественно с латинским патриархом Иерусалимским; приходится предположить, что он опирался на другой источник, возможно, на устный рассказ. Жак де Витри, епископ Акры (1216-1228), единственный упоминает переговоры франков с ассасинами в своей "Orientalis Historia". Его рассказ очень похож на текст Уильяма Тирского, за исключением одного дополнительного факта[5].

У большинства историков переговоры короля Амори с ассасинами описаны бегло. Бернард Льюис сообщает лишь, что "Гийом Тирский упоминает неудачное посольство Старца Горы к королю Иерусалима с предложением союза в той или иной форме"[6]. Ганс Майер также передаёт историю, рассказанную Гийомом Тирским, но ничего не говорит о религиозной тематике переговоров[7]. Маршалл Ходжсон упоминает этот эпизод в своей книге об ордене ассасинов и весьма серьезно рассматривает религиозное измерение дискуссии, но пишет кратко[8]. Фархад Дафтари в своей монументальной истории исмаилитов упоминает сообщение Гийома, но не обсуждает его[9]. Питер Уилли лишь мельком указывает на этот фрагмент в своем обзоре археологии исмаилитских замков[10]. Ежи Хаузински рассмотрел сообщение Гийома внимательнее, в том числе вопрос о вере, но в значительной степени проигнорировал политический контекст переговоров[11]. ​​ Малкольм Барбер единственный упомянул в своей истории ордена тамплиеров комплекс политических и религиозных вопросов, связанных с переговорами, но смог посвятить их обсуждению лишь незначительное место[12]. Этот эпизод следует исследовать более подробно.

Ассасинами враги назвали исмаилитов-низаритов – радикальную группу шиитов. Этот термин происходит от арабского слова "гашиш", обозначающего коноплю. Утверждалось, что лидеры низаритов снабжают этим препаратом элиту своих последователей и, сформировав у тех зависимость, принуждают их убивать по приказу. Эти слухи, впрочем, кажутся необоснованными, потому что убийцы-ассасины были обязаны своим успехом отличной координации рук и глаз, то есть именно тем ​​качествам, которые нарушились бы при развитии наркотической зависимости[13]. Движение низаритов было основано Хасаном ибн-Саббахом, персом-исмаилитом, который в 1078-1094 годах возглавлял восстание на землях аббасидского халифа, действуя от имени аль-Мустансира, фатимидского халифа Каира, которого исмаилиты признали законным имамом. Исмаилиты считали, что имам имеет право назначать своего преемника, но после смерти аль-Мустансира в 1094 году амбициозный визирь Египта аль-Афдаль отстранил его наследника Низара от власти и заключил в тюрьму, чтобы передать власть своему младшему брату аль-Мустали, мужу сестры аль-Афдаля. Хасан ибн-Саббах отказался признать аль-Мустали имамом и продолжал поддерживать Низара, который называл себя ходжой, живым доказательством существования невидимого имама и его представителем. Последователи Хасана позже утверждали, что малолетнего сына Низара тайно вывезли из Египта и доставили в замок Аламут, где он жил как сокрытый имам. Хасан столкнулся с практической проблемой: до сих пор он мог рассчитывать в борьбе с Аббасидами на поддержку халифата Фатимидов, но теперь ему пришлось одному устраивать революцию во всём исламском мире[14].

Хасан разослал проповедников (даинов) во все концы мусульманского мира, чтобы заручиться поддержкой низаритского дела. Ему сопутствовал успех, поскольку в империях Аббасидов и Фатимидов ширилось недовольство тем, что военные лидеры манипулируют халифами, и многие новые сторонники Хасана, признавшие его своим религиозным лидером, оставались в политическом смысле подданными других правителей. Хасан также получил контроль над другими замками и прилегающими к ним областями. Среди его подданных большинство составляли крестьяне, которые наряду с его религиозными приверженцами из других местностей пополняли гарнизоны крепостей и армию Хасана[15]. Он также обучил группу избранных воинов – фидаинов – ремеслу убийц. Это были не бандиты, а религиозные фанатики; их посылали убивать политических и религиозных лидеров исламского истеблишмента. Миссия фидаинов требовала большого мужества и самоотвержения, так как зачастую шансы спастись после выполнения задания были очень невелики. Своих жертв они, как полагали, убивали ритуально освящёнными кинжалами[16], и Хасан учил, что те, кто умирает, служа имаму, несомненно попадут в рай. Некоторые миссии планировались заранее, поскольку фидаины должны были много лет прослужить в свите вождей, чтобы удостоиться высокой степени доверия, позволявшей приблизиться к жертве. Хотя фидаины были немногочисленны, они действовали успешно так часто, что их имя наводило страх на империи Аббасидов и Фатимидов[17].

Франкское завоевание, начатое первым крестовым походом, повергло мусульманских правителей Сирии и Палестины в смятение. Хасан надеялся воспользоваться этим хаосом и около 1100 года отправил туда своих агентов, но лишь в 1130-х низаритам удалось создать постоянную военную базу в Джебель Бахра. Этот горный район, примыкающий к крестоносным государствам в Антиохии и Триполи, так и не был полностью покорён франками[18]. Гийом Тирский писал в 1170‑х годах, что у ассасинов в этой области было десять замков и около 60 000 подданных[19]. Сирийскими ассасинами управляли наставники, назначаемые Великим наставником Аламута (и ответственные только перед ним). Последователи называли Великого наставника шейхом или старейшиной, а франки – "Старцем Горы"[20].

Франкские правители Антиохии и Триполи очень по-разному отреагировали на появление новых соседей. Раймунд из Пуатье, князь Антиохии (1135-1149), заключил союз с назиритским лидером Али ибн-Вафой против их общего врага, правителя Дамаска Нур ад-Дина, и оба погибли в битве при Инабе (1149)[21]. Традицию добрососедства поддержал сын Раймунда, Боэмунд III, который в 1180 году выделил фьеф Бикисраил, расположенный недалеко от северной границы низаритской территории, ордену Святого Иакова Компостельского. Среди земель фьефа, перечисленных в грамоте Боэмунда, есть и "замок Жерен (Gerennes) с прилегающими землями, за исключением поместий, которые мы дали шейху ассасинов [Vetulo Assideorum]"[22].

Раймунд II, граф Триполи (1137-1152), потерял Рафанию и обширные земли вокруг неё в долине Оронта, захваченные в 1137 году правителем Мосула Зенги. Раймунд принял защитные меры, создав в 1144 г. сеньорию рыцарей ордена Святого Иоанна, центром которого была крепость Крак де Шевалье. В состав сеньории были включены и утраченные земли в долине Оронта, при условии, что они будут отвоёваны у сарацин[23]. В 1151 году сын и преемник Зенги Нур ад-Дин разграбил сирийскую Тортосу (Тартус), и, хотя он не оставил в крепости гарнизона, цитадель и другие укрепления были сильно повреждены, так что кастелян не смог их восстановить. В 1152 году Раймонд превратил фьеф Тортосу в тамплиерскую сеньорию, примыкавший к небольшой сеньории, которую тамплиеры уже держали в Кастель Бланк (Сафита)[24]. В том же году низаритские фидаины смертельно ранили Раймунда II, когда он проезжал через городские ворота Триполи[25].

Вплоть до третьего крестового похода низариты не ссорились с христианами, и Раймунд был их единственной жертвой среди важных франкских лидеров. Вполне возможно, что его смерть была ответом на создание тамплиерской сеньории в Тортосе. Конечно, поначалу тамплиеры боролись с низаритами, но ко времени правления короля Амори было найдено мирное решение. Жак де Витри писал примерно через 50 лет, возможно, со слов тамплиеров: "Ибо они [ассасины] были в то время [ок. 1173] данниками братьев Храма, платя им две тысячи безантов каждый год, чтобы удерживать определённую часть своей земли, поскольку [тамплиеры] часто на неё нападали, так как она располагалась очень близко к ним"[26]. Английский хронист Вильям Ньюбургский объясняет, что обычная для низаритов тактика запугивания не срабатывала против тамплиеров: "Поскольку он [Старец Горы] знал, что добьется малого руками своих эмиссаров, если сможет устранить любого магистра этого ордена – ведь они тотчас же выберут другого и будут ему жестоко мстить за свою потерю"[27]*.

Как и все исмаилиты, низариты проводили различие между буквальным смыслом Корана и законами шариата и духовных истин, которые соблюдали. Они также унаследовали циклическую космологию, которая была, по крайней мере, частично, гностической по своему происхождению, и "выработали циклический взгляд на историю религии с учётом эпох различных пророков, признанных Кораном"[28]. Но когда низариты впервые поселились в Джебель Бахра, они придерживались обрядов шариата и, по крайней мере в глазах своих франкских соседей, ничем не отличались от любой другой мусульманской общины.

Ситуация изменилась во время правления четвертого наставника Аламута, Хасана II (1162-1166), который в 1164 году устроил в 17-й день рамадана торжественное собрание, где заявил, выступая в качестве халифа – наместника имама, что пришёл день Воскресения. Видимо, эти слова следует понимать в духовном смысле, а не буквально, – как указание, что его последователи ещё ​​подвержены физической смерти, но отныне могут ещё при жизни наслаждаться полным созерцанием Бога, явленного в своём представителе – имаме, причём они продолжат созерцать Бога в раю после смерти. Те, кто отвергнет это откровение, прокляты, потому что их преднамеренная слепота препятствует их участию в созерцании Бога, как в этом мире, так и после смерти. Так как началось новое обетование, прежние обеты были отменены, и последователи Хасана уже не были обязаны соблюдать ритуалы ислама: новая эпоха открылась пиром, устроенным в самый разгар поста[29].

Когда это произошло, наставником сирийских ассасинов был Рашид ад-Дин Синан, которого Гийом Тирский описывает как "очень красноречивого человека с острым умом и хорошей смекалкой"[30]. Его биография, написанная в 1324 году исмаилитом Абу Фирасом, в значительной степени агиографична[31]. Более сдержанно характеризует Рашида Камал ад-Дин из Алеппо (1192-1262) в своём биографическом словаре. Он сообщает, что Синан, уроженец Басры, обучался в Аламуте в царствование Великого наставника Мухаммеда I (1138-1162) вместе с будущим Великим наставником Хасаном II. Придя к власти в 1162 году, Хасан послал Синана в Сирию в качестве своего представителя. В это время наставником сирийских низаритов был Абу Мухаммед, но после его смерти Великий наставник назначил магистром Синана[32]. Современная событиям шиитская сирийская летопись "Бустан" сообщает, что сирийские исмаилиты нарушили законы шариата в 1165-1166 гг.; видимо, Синан стал наствником раньше[33].

Хотя некоторые современные учёные сомневаются в том, до какой степени другие низаритские верующие отказались от шариата после 1166 года[34], о том, что произошло в сирийской общине, есть чёткое свидетельство. Согласно Гийому Тирскому, Синан "положил конец отправлению ложной религии, уничтожил молитвенные дома, которыми они пользовались ранее, отменил посты и позволил им пить вино и есть свинину"[35]. Такое поведение шокировало других мусульман, особенно набожного суннитского вождя Нур ад-Дина, доминировавшего среди мусульман северной Сирии. Когда изменения в культе были введены на практике, группа мусульман-суннитов уничтожила во владениях Нур ад-Дина исмаилитов-низаритов, которые отказались от законов шариата[36].

В 1166 друг и покровитель Синана, Великий наставник Хасан II, был убит. Его преемником стал его сын Мухаммед II, который продолжал отстаивать богословское учение своего отца, но оставил всякие попытки приблизить революцию в исламском мире. Он постановил, что неверующими можно пренебречь, так как они уже пребывают в кромешной тьме, и не предпринимал никаких военных действий. За первые 26 лет его правления известно только одно убийство, заказанное Аламутом[37]. Синан не мог проводить такую же пацифистскую политику из-за враждебности Нур ад-Дина и, видимо, порвал связь с Аламутом вскоре после смерти Хасана II. Возможно, он оспаривал заявление Мухаммада II, что он и его отец был истинными имамами и потомками Низара, а не только представителями сокрытых имамов[38]. Дафтари считает, что сохранившиеся фрагментарные свидетельства подтверждают эту точку зрения:

"Поздние сирийские низаритские тексты… лишь неопределённо ссылаются на то, что могло представлять собой учение Синана. Но в этих сочинениях не подчёркнуты явно статус современного им имама и явление истины в нём. Напротив, в них сделан акцент на самопознание… составляющее важный шаг на пути к познанию Бога"[39].